Я - истребитель-3 - Страница 43

— Спасибо, — согласился он.

— Кто это? — тихо, прямо в ухо, поинтересовался присевший рядом Шатун, сверля Тонина взглядом. Похоже, ему такая неожиданная встреча не понравилась.

— Мой первый командир.

После завтрака, мы быстро разговорились с Тониным, оказалось три месяца назад вместе с должностью зам командира дивизии по летной подготовке, он получил и полковника.

— Рад за вас, товарищ полковник.

— А ты думал, догнал меня? — улыбнулся он, с интересом провожая взглядом отошедшего Шатуна.

— Да нет, я так просто, действительно рад. Так это ваша сбитая «пешка»?

— Моя. Вылетел понимаешь со своими на Варшавский железнодорожный узел. Отработали по полной, а тут при возращение попались на зуб ночным охотникам. Хорошо еще, что кроме меня больше никого сбить не сумели. Ушли почти целые.

— Мы тут видели одну «пешку», на озеро село, тоже где-то над Польшей подбили, долго тянул.

— Номер машины помнишь?

— Конечно, товарищ полковник. Ноль-двадцать семь.

— Капитана Егорова машина, из нашей дивизии. Не вернулся с задания шестнадцать дней назад, — припомнил полковник Тонин.

— Командира и часть экипажа захватили немцы, местные сдали. Остальной экипаж еще над Польшей выбросился, — выдал я другие сведенья, полученные от пленного жандарма. Полковник только вздохнул.

— О себе можешь не рассказывать, все знаю из газет и твоей книги. Герой, сам вижу. Это правда, что счет сбитых у тебя перевалило за сотню? — поинтересовался вдруг Тонин.

— Так точно…

— Давай без официоза, просто как старые знакомые.

— Хорошо, — кивнул я принимая.

— Ну так?

— Теперь у меня на счету сто шесть битых.

— Однако, молодец, не врал, когда говорил что отличный пилотажник.

Я скромно потупился, водя пальцем узоры по столу. Приятно черт возьми принимать восхищение от битого воздушного аса, которого действительно уважаешь. Остальные летчики, что сидели рядом, с интересом прислушивались к нашему разговору, а после озвученной цифры сбитых, изумленно зашумели, обсуждая эту новость.

Посмотрев на летчиков, Тонин предложил прогуляться.

— Давно вы тут, товарищ полковник?

— Шестой день, — ответил он, присаживаясь на пенек.

Мы неторопливо дошли до фруктового сада за хатой и, устроившись на удобный пеньках, повели неспешный разговор.

— Понятно.

— Ты сам куда пропал? В газетах объявили, что ты пропал без вести. Немцы в своих листовках, что взяли живого, правда, доказательства представить не смоги.

— Ранили меня. Мы поезд Гимлера на «тройках» штурмовали, а когда отработали и стали уходить, нас связала боем пара из охраны эшелона. Бой приняли, но тут подоспели истребители с ближайшего аэродрома охраны тыла, бой завязался. У меня сами понимаете опыта в подобных схватках больше чем у штурмовиков. Но машине не очень знакома, да и действовали летчики уверенно. Отбились бы, да мне в мотор прилетело. Пришлось своей властью отдать приказ, чтобы они уходили, а сам пытался удержать от преследования противника. Удержать смог, но меня добили, пришлось идти на вынужденную. Прыгать не мог, в воздухе бы расстреляли, злые они были. Плюхнулся на пузо в молодой ельник, это смягчило удар. Дальше уже пехом. Там наземные войска подоспели, загнали меня в болото, даже подстрелить сумели, в плечо. Три дня там отсиживался, лягушек ел, пока на противоположную сторону не выбрался. Нашел в одном крупном селе хату с краю и договорился о постое. Полька не старая была. Приютила, даже вылечила, отходила, можно сказать.

— Понятно… Ты родственников своих нашел?

— Нашел, — вздохнул я, и пояснил: — Случайно, но все же. Дальше уж извините, рассказать не могу, секреты уже не мои. Тут госбезопасность работает. Устное предупреждение дали о неразглашении.

— Ясно, — задумчиво протянул полковник.

Мы еще около двух часов чесали языками, обсуждая последние новости на фронтах и вспоминая смешные случаи в частях в которых служили. Нам никто не мешал, дали выговориться. Только одна новость мне не понравилась. Покрышкина сняли с полка, за то, что выпустил меня в полет. Командира того звена, чуть под трибунал не отдали, но наши слухачи, которые слышали переговоры подтвердили мой приказ об уходе.

— А где сейчас Саня?

— В Центре, руководит боевой подготовкой. Слышал он сейчас простой инструктор.

— М-да. Нужно будет выручать его, когда вернусь, все-таки и-за меня он так попал. Надавлю на нужные рычаги, пусть возвращают опытного офицера в строй. Это же надо, с полка в простые инструкторы?! Хотя, с другой стороны даже хорошо, — под конец задумчиво протянул я.

— Почему? — удивился Тонин.

— У него с сорок первого не было отдыха, пусть немного в норму придет. Сами знаете, что бывает если командир устает? Ошибки при неправильном планировании, большие потери.

— Возможно.

После обеда, я подошел к импровизированному штабу. Пока я обменивался информацией с полковником Тониным, командиры уже проработали план. Теперь каждый знал что делать. Меня в этом плане не было. Даже Толю взяли, а меня нет.

Начало операции намечалось к вечеру, за два часа до заката.

— Капитан, вы здесь уже давно? — поинтересовался я у Вечернего.

— Пятый день, — ответил капитан, отрываясь от карты, где они с Рябовым и Андреем обсуждали пути отхода.

— Лесник должен выходить на связь?

— Раз в месяц он отмечается в комендатуре… Черт возьми! — изумлённо воскликнул капитан. До него наконец дошло. Срок отметки приближался, ну кто обратит внимание, что лесник приехал на пять дней раньше срока, может у него какие дела в городе или на базаре?